Конец 1987 года. Мне двадцать восемь лет. К этому моменту я казался себе вполне состоявшимся человеком: жена, сын, интересная работа. Казалось бы, живи и радуйся. Нет же. Друзья подарили мне на день рождения гитару. Чёрная, «красивашна», и не дешёвая. Цель-то у подарка была одна, чтобы мы, собираясь с друзьями и их замечательными супругами, весело проводили время. Подарить гитару человеку, не умеющему играть, - бросить ему вызов. Я поднял перчатку и записался в группу обучающихся. Получить основы мастерства мы должны были месяца за три.

Мои друзья, конечно, молодцы – сделали такой дорогой подарок. Но что они не могут подарить мне ни за какие деньги – музыкальный слух. А без него... Я добросовестно выполнял функции ученика, прекрасно понимая, что в случае со мной, даже безграничное усердие не способно принести пользу. В один из дней наш руководитель Володя Данилов сообщил, что вместо следующего занятия мы пойдём на фестиваль авторской песни Пролетарского района нашего замечательного города. Помимо прочего, Володя Данилов был руководителем городского клуба авторской песни.

И вот означенный фестиваль. Дом культуры на Анны Лусс, 6. Тогда он ещё размещался там. В зале зрителей не много, примерно сто человек. Конкурсантов человек пятнадцать, часть из них – знакомые мне ребята. Если честно, то ничего нового, неожиданного или яркого не услышал. Все на уровне средней руки самодеятельности.

Я уже было ловчил как-нибудь незаметно слинять пораньше, чтобы оставшийся вечер посвятить чему-нибудь другому, более интересному. Но тут ведущий пригласил на сцену очередного конкурсанта – Сергея Терханова. Вышел мужчина лет тридцати пяти с бородкой, волосами, почти закрывающими уши. Был он одет в черную футболку с длинными рукавами. Гитары в руках нет. Но на сцене стоит рояль. Конкурсант сел на стул, придвинул микрофон и представил песню. Оказалось, что и музыка, и слова – его. Песня показалось интересной, но ещё большее впечатление произвёл его голос и манера исполнения. Голос был очень приятный, профессионально поставленный, а манера исполнения – очень исповедальной.

Затем Терханов пригласил на сцену девушку, она спела две песни под его аккомпанемент. В завершение он спел ещё сам. И того четыре песни. Я увидел новое лицо, лицо было интересным, явно неординарным. Среди всех конкурсантов он возвышался на две – три головы, что и не удивительно при соревновании профессионалов с любителями. На этом фестивале он получил первое место, вполне заслуженно. А мне он просто запомнился. В ходе своего выступления конкурсант рассказал, что он недавно приехал из Нижнего Новгорода, приехал всерьёз и надолго. Было понятно, что в нашем городе появился очень интересный самобытный музыкант, способный украсить культурную жизнь Саранска. Приживётся ли? А то махнет еще куда-нибудь подальше...

Я не искал какой-то особой возможности пообщаться с Сергеем Яковлевичем Терхановым, всецело полагаясь на волю случая. Получится - хорошо, не получится – значит не судьба. Случаю было угодно, чтобы мы встретились через четыре года – на открытии нового кукольного театра «Крошка». Время было такое, на излёте Советской власти ещё не исчез дух романтизма с изрядной долей авантюризма. Почему бы и не открыть такой театр, если есть инициатива снизу, от молодых и амбициозных актеров уже существующего Республиканского театра кукол. Что-то неординарное часто рождается на изломе эпох. Здесь тот самый случай. У старой власти уже нет ни административных ресурсов, ни желания что-либо менять. Но нужно было реагировать на запросы трудящихся, и это открытие, конечно же, лежало в русле происходивших в стране перемен.

Открытие проходило в здании, которое ещё недавно именовалось Домом политпросвещения Мордовского обкома КПСС, к дню рождению театра было уже новое название – городской центр культуры. Ныне, после кардинальной реконструкции, мало что оставившей от здания вообще, - это Театр оперы и балета им. И.М.Яушева на ул. Б.Хмельницкого.

В лучших традициях мероприятий подобного рода открытие плавно трансформировалось в банкет. Мы оказались с Сергеем Яковлевичем за одним столом и более двух часов провели в замечательной беседе. Каждому хватило времени и выговориться, и внимательно послушать собеседника. Доставляло удовольствие как то, так и другое.

Поразили глаза Сергея Яковлевича – глаза человека не от мира сего. Ничто так не характеризует человека, как глаза: ни слова, ни жесты, ни одежда, ни внешность. В глазах можно увидеть всё: скрытые до поры пороки, затаившуюся на время корысть, чистоту помыслов, и многое-многое остальное. Как на детекторе лжи, все потроха, всё хорошее и скверное – всё в глазах. Может быть погрешность в оценках, процента полтора, не более. Остальное – всё в глазах.

У Сергея Яковлевича - глаза большого ребенка, до сих пор верящего, что жизнь — это красивая сказка с добрым концом. Он не всегда смотрел в лицо собеседника, периодически и на довольно длительное время, уходя в себя, что-то рассказывал не человеку, сидящему напротив, а самому себе, может быть, небесам. Возможно, он считал очень нескромным пялиться в кого-то все время. Это были глаза Дон Кихота. Именно с той самой встречи ассоциации Сергея Яковлевича с этим литературным персонажем стали для меня более чем очевидными.

У моего появления на этом открытии были определенные основания. Но их было в разы больше у Сергея Яковлевича, к тому моменту на музыкальном небосклоне нашей республики уже занявшем определенное место. До меня уже не раз доходили оценки Терханова как композитора, музыканта, самого положительного толка. В творческом багаже Терханова к тому времени находилась музыка к нескольким кукольным спектаклям. Так что театр, создаваемый на наших глазах, стоял на пороге​ очень продуктивного союза с Сергеем Яковлевичем, как со своим постоянным и надежным партнёром.

Эти два с лишним часа пролетели очень быстро. Приятное, а главное - полезное для твоего внутреннего развития общение всегда пролетает как миг. Словно кто-то нажал на клавишу рояля, раздался красивый звук и тотчас же ушел в историю. Эти посиделки с чисто символическим количеством шампанского, но с таким замечательным знакомством, останутся в моём сердце навсегда.

Если честно, я не сильно удивился, что наша следующая встреча состоялась более чем через десять лет. Гораздо больше удивления у меня вызвало, что эта следующая она состоялась именно таким образом: мы встретились в микроавтобусе «Газель», возвращаясь из Нижнего Новгорода в Саранск. Эта «Газель» оказалась одновременно и дон-кихотским Росинантом и ослом Санчо Панса.

Судьба сделала королевский подарок. Мы оба сидели в передней части салона. Я сидел лицом в салон, а Сергей Яковлевич как раз напротив меня. Большую часть пути мы, практически уткнувшись головой друг в друга, проговорили, стараясь при этом не слишком мешать другим своими тарабарами-растабарами.

В этой поездке я открыл для себя нового, очень интересного человека. У нас вдруг оказалось большое количество точек пересечения.

Музыка. При всём моём дилетантизме, естественно, я являюсь её потребителем: слушаю те или иные песни, хожу на различные концерты. И с возрастом всё сильнее и сильнее тянусь к серьезной музыке, к тому, что принято называть классическими произведениями. Рассказы Сергея Яковлевича о своём творчестве, о том, что им написано и над чем он сейчас трудится – для меня это было более чем интересно. Видя перед собой заинтересованного слушателя, Сергей Яковлевич сам воодушевлялся и от этого его очередной рассказ становился ещё ярче и колоритнее. Композитор, человек способный из семи нот, создать поразительные по звучанию мелодии, музыку, что уносит в небеса и даже выше: разве это не небожитель, разве это не уникум?

Хоккей. В детстве и молодости я очень внимательно следил за всем происходящим в этом виде спорта. Для ребят и парней шестидесятых, семидесятых это более чем объяснимо: вид спорта номер один для страны. Успехи сборной, фамилии всех игроков что буквы алфавита: разбуди кто ночью и спроси: кто играет в третьем звене сборной на правом краю – любой ответит без заминки.

В числе игроков сборной на протяжении многих лет не на последних ролях были хоккеисты горьковского «Торпедо» - Коноваленко, Ковин, Скворцов, Варнаков. Для меня это были почти земляки, а для горьковчанина, а ныне нижегородца Терханова – земляки стопроцентные.

Ну и футбол. Здесь можно говорить часами, если не десятилетиями. Тут и сборная, в очередной раз проигравшая всё, что можно и что нельзя ни при каких раскладах. Здесь и наша родная команда – по-старому «Светотехника», по-современному «Мордовия». Сергей Яковлевич - истинно заядлый болельщик, что можно только диву даваться. То, что он ходил на все матчи «Мордовии», тут даже нет сомнений. Если только отлучка, которую нельзя перенести во времени, могла не пустить его на трибуны стадиона. Более того, если позволяло время, он мог пойти и на матч второго состава «Мордовии» или, как её ещё называли, – «Молодёжки». Часто и в игре основного состава не было изюминки, красивой игры, что уж говорить про «молодежный» состав. Но Терханов находил какую-то изюминку и там: интересную комбинацию, яркую игру того или иного футболиста, почти музыкальную гармонию.

Сергей Яковлевич утверждал, что он в своё время был одним из лучших игроков команды Горьковской капеллы мальчиков. У Сергея Яковлевича были такие удивительные глаза, что заподозрить в нём человека, хоть раз солгавшего в своей жизни, просто не приходило в голову: нет, он «не рыбак», чтобы широко раздвигать руки, очерчивая границы своего футбольного таланта, не будет.

И ещё одна удивительная точка пересечения у нас с Терхановым очень чётко обозначена – наше общее знакомство с Сергеем Сеничевым. Как оказалось, у них реализовано уже несколько совместных проектов. За этими сухими, мало что говорящими словами скрывается то, что есть уже несколько песен, где слова принадлежат Сергею Сеничеву, а музыка – сами знаете кому. Меня эта тема заинтересовала ещё больше. Терханов обещал её разрешить самым простым способом – подарить мне диски, где эти песни записаны. Замечательно.

Практически незнакомые до этого люди (посиделки, что случились несколько лет назад, не в счет) более пяти часов непрерывно общались и наговориться не могли. Обнаружилось поразительное родство душ, симпатии и антипатии практически к одним и тем же с Терхановым темам и вопросам. Мы обменялись телефонами и понимали, что следующая встреча состоится уж никак не через десять лет.

У Пушкина есть широко известное выражение: «Бывают странные сближенья». В нашем сближении не было ничего странного, но на пороге настоящей мужской дружбы мы оказались благодаря странному случаю – совместной поездке на «Газели» ...

Во время той судьбоносной поездки я поинтересовался у Терханова:

- Сергей Яковлевич, а как вы оказались в Саранске? Ведь Нижний Новгород для самореализации музыканту даёт гораздо больше возможностей, чем наш замечательный город.

Терханов только развел руками и со своей неповторимой улыбкой произнес:

- Любовь...

У Сергея Яковлевича своя Дульсинея Тобосская, причем не мифическое создание, а реально существующая Муза – его жена, Татьяна Васильевна. В этом смысле Терханов был очень счастливым человеком: без ума любил свою жену, без преувеличения именно её присутствие рядом мощнейшим образом стимулировало его творчество (да-да, художнику обязательно нужна Муза). Замечательно, что свою вторую половинку, своё семейное счастье он нашел у нас в Мордовии, в нашем замечательном городе Саранске. Как отец просто обожал свою дочь – красавицу Елену. Довольно часто называл ее – Аленёнок. Красивое семейное прозвище.

В общем, все атрибуты странствующего рыцаря – иными словами творческого человека – у Сергея Яковлевича были налицо.

* Полностью очерк о Сергее Терханове вы можете прочесть в книге Ивана Капитонова «Творчество».